Глава Николаевской областной военной администрации Виталий Ким дал эксклюзивное интервью агентству "Интерфакс-Украина".
— Едва ли не с первых дней войны в Николаевской области начались ожесточенные бои с российскими оккупантами, которые прорвались через Херсонскую область за считанные дни. Ожидали ли вы такого стремительного прорыва россиян со стороны Херсонщины?
— Честно говоря, никто не ожидал, что они пройдут Херсонскую область так быстро. Причины этого будем выяснять уже после войны.
— В конце февраля-начале марта активные бои велись за сам Николаев. Был ли у вас готовый план на случай захвата областного центра оккупантами?
— Плана вообще никакого не было, в принципе. Нам сообщили, что началась война, создается военная администрация. Все планы были у военных, и они их отрабатывали с 2014-го года. Там и план защиты города, и всякие другие. Мы не участвовали в этом планировании, поэтому естественно, что у нас этих планов не было. У нас было три конверта, которые надо было выполнять.
Говоря же о вероятности ситуации, в которой руководство города и области могло покинуть Николаев, то, честно говоря, мы были близки к этому.
— Тем не менее, украинским защитникам таки удалось выиграть битву за Николаев и отстоять город. Какова роль Сил территориальной обороны в этом сражении?
— Мы очень быстро вооружили тероборону Николаевской области, и они вместе с военными принимали бой, когда оккупанты уже подходили к городу. Они довольно долго сюда шли, по территории расходились, занимали рубежи и так далее.
Тероборона лично принимала участие в боях за два аэропорта, когда они велись. Поэтому их участие непосредственное, и это был пример для остальных, что в принципе ничего страшного в российских танках нет.
— Одним из наибольших успехов оккупантов в Николаевской области в данный момент является оккупация Снигиревки и прилежащих к ней сел. В чем ценность данного населенного пункта для россиян?
— Ну, во-первых, таким образом, они прикрывают реку Ингулец. Плюс со Снигиревки просматривается очень большой кусок полей. Там равнина, а это определенная "высотка" с каналом, где удобно защищаться. То есть с военной точки зрения, это очень удобное место.
— В каких условиях живут гражданские вблизи линии фронта и в оккупированных населенных пунктах? Есть ли у них доступ к пище, воде, медикаментам?
— Доступ к еде, к воде, к медикаментам у них есть. Мы платим жителям оккупированных районов зарплаты, если речь идет о коммунальных или государственных предприятиях. Но все равно, это оккупация и, соответственно, все там выглядит как в оккупации.
— А есть ли вероятность того, что оккупанты могут организовать псевдореферендум на временно оккупированной части области?
— Они постоянно там пытаются что-то делать, но пока я не вижу возможности проведения чего-то подобного. Оккупирована только часть района, не то что области, поэтому юридически непонятно, что они могут сделать. Даже несмотря на то, что они плюют на все нормы международного права, по их законам и по законам логики, не может часть района или один населенный пункт отдельно от всех провести голосование под автоматами или без них. Это нелогично и невозможно.
— Какова ситуация с водоснабжением в областном центре?
— В областном центре вода в кранах есть, она пока техническая и подается через городскую систему водоочистки из р. Южный Буг. Бакпосевы все необходимые пройдены, но эта вода все равно техническая. Питьевую - населению подвозят, она продается, раздается. В целом, в порядке все с водой, жить можно.
Катастрофы гуманитарной какой-то нет, мы не ходим грязные, немытые – такого нет. Люди ходят чистые, улыбаются, в постиранной одежде, в магазины заходят, еду покупают. Ходят с колясками при хорошей погоде, поглядывая на небо, чтобы не бомбили.
Ну а мы сейчас работаем, чтобы подать в краны питьевую воду. Уже есть программа Кабмина по инициативе Офиса президента, в рамках которой выделяются деньги. Мы над этим работаем. Сейчас водой из скважин мы систему заполняем, и в перспективе месяц-полтора вода в кранах будет питьевой, но скорее всего будет подаваться по графику. Либо же будет постоянно подаваться техническая вода, и каждому нужно будет отдельно заниматься фильтрацией.
Если говорить о круглосуточной подаче питьевой воды, как было раньше, то на это уйдет определенное время. Мы прорабатываем несколько проектов.
— Известна ли ориентировочная сумма ущерба, который понесли область и областной центр в результате действий оккупантов?
— Эта цифра нам известна, мы ее просчитывали предварительно, потому что пока нет возможности попасть в некоторые части области ввиду их оккупации. Однако сказать я эту цифру не могу, потому что ее обрабатывает Офис президента, и именно он будет официально говорить об этом. Только после этого я смогу делиться этими данными.
— Какие объекты в области чаще всего подвергаются обстрелам оккупантов?
— Честно говоря, чаще всего они бьют установками, которые бьют по определенной площади. Ими нельзя прицелиться точно. Грубо говоря, 500 на 500 метров – самое точное, что они могут сделать. Соответственно, прицелиться с таким разлетом куда-то невозможно. Если говорить о прицельном артиллерийском или ракетном огне, то в 99% случаев они ищут какие-то склады, производство, аграрный комплекс.
То есть, они просто уничтожают нашу промышленность и заодно "поливают" жилые кварталы, чтобы мы не расслаблялись, помнили о них и боялись. Примерно так это и происходит. Вчера (16 мая – ИФ) по заводу овощей попали. Воюют с помидорами.
— Как в регионе проходит посевная кампания? Хватает ли фермерам семян и топлива?
— Ситуация с топливом плохая. Мы перестроили логистику, но она пока еще физически не справляется. Нам пообещали, что в течение недели-двух эта ситуация полностью выровняется.
Главы РГА докладывают, что там, где это возможно, посевная кампания завершена на 80-85%. Многие фермеры закупились удобрениями и топливом, теперь строят себе дополнительные склады, потому что из-за проблем с логистикой удлиняется время доставки. Поэтому они себе готовят склады, чтобы все необходимое можно было хранить дольше и потом вывозить продукцию. В целом, люди понимают, что надо жить дальше, и посевную они проводят.
— В начале мая Дания согласилась помогать Николаевщине с послевоенным восстановлением. Связывались ли уже с вами датские представители? Есть ли уже наброски стратегии послевоенного развития области?
— Недавно президент Украины Владимир Зеленский общался с представителями Дании по этому поводу. Кроме того, у нас на ближайшее будущее запланирована встреча с послом этой страны для обсуждения каких-то вариантов. Это все идет централизованно через Офис президента, и мы подаем туда данные, которые систематизируются и предлагаются к реализации. Поэтому, работа уже ведется, но она сейчас подготовительная.
— Как областная власть на своем уровне помогает внутренне перемещенным лицам, которые проживают в регионе?
— Эта работа сейчас ведется на всех уровнях. На нашем в это вовлечена не только областная власть (ОВА – ИФ), но и облсовет, и волонтеры. У нас создан центр временной помощи, скажем так, где ВПЛ могут находиться до 5 дней. У города (Николаева – ИФ) тоже отдельно есть такие центры.
Также есть перемещение внутри области, в более безопасные районы, в район Первомайска, например. Есть центры, где помогают, рассказывают, куда можно уехать, какие есть возможности. Есть также волонтеры и международные организации, которые помогают из заграницы размещать и вывозить отсюда людей.
В принципе, сейчас поток ВПЛ уменьшился. Но есть определенное постоянное количество людей, которые хотят выехать. Однако, например, из Херсона оккупанты сейчас не выпускают машины. Люди не могут выехать и двигаться дальше. В нашей области центры развернуты, полностью всем обеспечены, помогаем всем, кто обращается за помощью. Другой вопрос в том, что Херсонская область полностью закрыта на выезд.
— Что, по вашему мнению, в данный момент является главной победой ВСУ в этой войне целом и в Николаевской области в частности?
— Мне кажется, главная победа в том, что мы воюем с якобы "второй армией мира" и наши военные мужественно защищаются по всем направлениям. И карта боевых действий сейчас лучше, чем была ранее. Это основная победа.
В Николаевской области главной победой является недопуск захвата всей области или большей ее части, основных стратегических объектов, например, переправы через Южный Буг, и приостановка продвижения оккупантов в сторону Одессы, после чего захватчики были оттеснены к границе с Херсонской областью.
— Как продвигается ликвидация последствий войны на деоккупированных территориях области?
— С этим мы уже разобрались, линия фронта не двигается уже плюс-минус три недели. Чем ближе к линии фронта, тем сложнее. Подальше, где есть возможность восстановить, уже все есть, а там, где нужно капитальные работы проводить, привлекать инвестиции, восстанавливать столбы, сети, или где ведутся постоянные обстрелы, то там невозможно пока это сделать. В основном же, там, где не достает артиллерия, уже все восстановлено.
Тела оккупантов на освобожденных территориях мы пособирали. Закапывали, вывозили в рефрижераторах, по процедуре. У нас не было выбора.
— 11 мая вы рассказали, что отправили письмо легиону "Свобода России". Получили ли вы ответ от легиона? Какова, по вашему мнению, роль этого подразделения в текущей войне?
— Легион "Свобода России" воюет на нашей стороне. И их идеология заключается в том, что они хотят избавиться от режима Путина. Они мне ответили, мы пообщались. Но их основная задача не только в том, чтобы быть подразделением или батальоном в составе ВСУ, а и в том, чтобы работать внутри России. Те, кто против войны, популяризируют это движение, противодействуют призыву в российскую армию, борются с военной техникой, даже жгут ее там, поэтому это движение набирает обороты.
И я очень надеюсь, что там (в РФ – ИФ) появятся здравомыслящие люди, которые не будут бояться. Движение сейчас развивается, и к ним присоединяются люди.
— Многие жители Херсонской области регулярно смотрят ваши видеообращения с надеждой на то, что наконец-то услышат в них информацию о контрнаступлении ВСУ на Херсон. Можете ли вы что-то сказать херсонцам, которые в данный момент остаются в оккупации?
— Наверное, им следует ждать. Это (деоккупация – ИФ) рано или поздно произойдет, вопрос лишь в наличии сил. Все все понимают, но есть физические вещи, которые можно сделать или нельзя. Надо ждать и готовиться к сопротивлению, помогая ВСУ, когда они перейдут в контрнаступление.
— А что бы посоветовали жителям других регионов Украины?
— Во многих областях люди уже забывают, что такое активные боевые действия и пытаются налаживать мирную жизнь. Ничего в этом страшного нет, но должны все понимать, что ребята на передней линии обороны видят настроения людей.
Надо помнить, что мы воюющая страна и нам следует тратить максимум ресурсов и времени на то, чтобы помогать и быть едиными с нашими военными в желании освобождать свою страну. Это также влияет на то, чем готовы люди жертвовать, когда стоят на передней линии. А они жертвуют всем, включая самое главное – свои жизни и здоровье. Вся остальная Украины должна поддерживать их и помогать ребятам, которые стоят в окопах, воюют и рискуют каждый день.
