Поездка в оккупированный Донецк для Евгении Йепес-Винуэсу (Лукиенко), которая уже около 20 лет постоянно живет за границей с супругом, затянулась. Гражданку Украины, но имеющую вид на жительство в Испании, в начале июня вооруженные люди в Донецке увезли в неизвестном направлении после того, как она сняла с балкона своей донецкой квартиры российский флаг. Более двух недель о ее местонахождении ничего не было известно. А 21 июня Евгения уже находилась на подконтрольной Украине территории. О том, за что оккупанты «задержали» женщину, через какие ужасы она прошла тюрьмах т.н. «ДНР», освобожденная пленница рассказала «ОстроВу».
— Как долго Вы не были в Донецке и почему решили приехать туда?
— В Донецке была последний раз в 2011 году. Я там родилась и выросла, но никаких родных у меня там нет, а осталась квартира, которая для меня, как музей детства. Осенью 2019 года мне сообщили соседи, что местная «миграционная служба» интересуется давно окончившимся видом на жительство в Украине моего мужа. Мне показалось странным, ведь мы с ним еще в 90-годы уехали в Испанию. Я решила поехать, узнать.
Второго декабря 2019 года я впервые пересекла линию разграничения, въехав в Донецк. Планировала сделать небольшой ремонт — поменять окна (хорошо, что не успела). Написала несколько картин. В феврале успела купить в Мариуполе дешевую путевку в Объединенные Арабские Эмираты, но после отдыха снова вернулась в Донецк. А в марте, в связи с карантином, в течении 48 часов закрыли КПВВ и я осталась дожидаться их открытия.
— Вы, наверное, читали что происходит на оккупированной территории, и не побоялись поехать в Донецк?
— Да, я понимала, куда еду, но не представляла масштаб: что из-за мелочи могут засадить в тюрьму. Знаете, по натуре, я искатель приключений и сам факт побывать там и увидеть всё своими глазами — для меня имеет ценность. Если бы не пришла тогда иммиграционная служба, вероятно, я бы и не приехала.
— Расскажите про историю с флагом у Вас на балконе, как долго он там висел?
— Его повесили 3 июня, он там провисел несколько минут, потом я его сняла.
— А кто его повесил?
— Местная «муниципальная служба» по распоряжению «власти». Поскольку мой дом в центре города, по улице Артема. Моя квартира на 4 этаже. Я обратила внимание, что на столь высоком уровне слышен разговор людей, подумала: неужели решили покрасить дом? Подхожу и вижу через балконную дверь — российский флаг. Проклятие! Сфотографировала и отправила фото знакомым, которые знают, что я бы этого никогда не сделала. Выхожу обратно на балкон и смотрю, что эта служба уже на уровне 2 этажа и говорю им, мол убирайте с моего балкона, потому что только я могу, что-то вешать у себя на балконе, а, тем более, политическую символику. На это мне ответили: нам дали указание, пусть висит. Тогда я сняла этот флаг, стараясь бросить им же в тележку, но куда он упал, я уже не видела.
Затем я написала пару возмущенных сообщений про этот инцидент моему мужу, который предупредил: осторожно, ты ведь на территории террористов. Отвечаю ему, что мне плевать на это. И продолжаю заниматься своими делами, решать вопрос с сигнализацией в доме в Испании. Про флаг уже и забыла.
Ближе к вечеру, захожу в комнату, где балкон: не верю своим глазам — висит уже «ДНР-овский» флаг. Тут я понимаю, что это не просто так, а будут какие-то последствия. Это ж из всех балконов — мой один с этим флагом! Они не поленились и снова прислали подъемник чтоб его повесить. Я колебалась 5-6 минут, но мое человеческое достоинство, которое насилуют, взяло вверх. Подумала: попугают, куда-то вызовут, санкцию придумают, но не больше. Успела написать подруге, что теперь они от меня не отстанут.
Флаг был установлен очень основательно, с целью провокации: когда я его пыталась снять, он порвался, потому что другим способ его не снимешь. Как потом я узнала, в тот момент они наблюдали уже за мной. В итоге я его выбросила его в мусорное ведро, а позже вынесла в мусорный контейнер.
— И к вам пришли из «МГБ»?
— Где-то через полтора часа — звонок в дверь: мол, откройте, вы меня заливаете, я ваш сосед снизу. Тут люди все друг друга знают, это старый дом, многие живут в 4 поколении, и он явно не отсюда. Говорю ему: «Уходи, не ломай комедию. Первое -я знаю кто живет подо мной. И второе — у меня не течет вода». Он начинает угрожать — вызвать ЖЕК, полицию, если я не открою. Снова повторяю ему, что пусть убирается. Дальше звоню соседке, на что она говорит, это чужой человек, надо вызвать полицию. Потом этот парень уточнил, что он, якобы, из квартиры ниже через этаж, то есть со 2 этажа. Это выглядело как идиотский спектакль, что показывает: в «МГБ «ДНР» работают явно не самые умные люди. Поскольку зашла речь о вызове полиции, то буквально, через минуту, оказалось, что полиция уже приехала и требует: «откройте немедленно дверь».
— Там чужой человек, вы с ним что-то сделали?
— Какая вам разница. Вы вызывали полицию и должны подписать документ, иначе за этот ложный вызов последует штраф.
Потом они начали вести себя более агрессивно, заявляя, что у них ордер на обыск, мол, в нашем районе идет распространение наркотиков. Но отмечу: в нашем районе всегда жили в основном преподаватели вузов — люди, которые абсолютно не имеют отношения к этому.
— Вы мне хотите пришить распространение наркотиков? Так, говорите прямо, что вы пришли насчет флага. Я открою, но если вы позовете свидетелей.
В итоге они пригласили жильцов из других квартир, за что я приношу извинения соседям, что им пришлось присутствовать при этом. Но у меня не было другого выхода: я хотела добиться хотя бы минимальной огласки. Звоню мужу, говорю что за мной пришли насчет этого флага, и через несколько секунд выключат телефон. Перед тем как открыть дверь я им сказала, что у меня вид на жительство в Испании, а муж — гражданин Испании. На что они сказали, что им до этого нет дела, но я еще раз это повторила, предупредив, что завтра будут международные запросы. Мне было страшно в тот момент.
Открыла дверь: стоят мои соседи. И меня сразу эти «мгб-шники» заталкивают внутрь — это было единственное физическое воздействие с их стороны. Потом еще пару раз толкнули. Дальше начинают искать флаг. При этом телефон еще был включен и мой муж еще слышал, что происходит, несколько минут, пока они не забрали телефон. Они показали «ордер на обыск» по подозрению в экстремизме и тому подобное. Но обыска как такового не было, скорее, это был акт устрашения, длился около 7 минут. Они переворачивали все, что было на первом плане, выбрасывали на пол вещи — чтоб создать хаос, для картинки.
У меня спросили, есть ли украинская символика, на что я ответила отрицательно. Я до них пыталась донести: мол, какой экстремизм? У меня просто глубокое возмущение, что ко мне на балкон без моего спроса что-то вешают, а тем более политическую символику.
— А вам не нравится флаг РФ или «ДНР»?
— На свой балкон только я могу вешать что-либо. А политической символики, хоть какой-либо, у меня вообще нет, как вы заметили.
Потом они вышли на улицу — вытащили из контейнера разорванный флаг «ДНР», сфотографировали его.
— Сколько человек было?
— Восемь человек. Еще был забавный момент, когда на фоне угроз, изменилась интонация разговора: в более человеческое русло на какой-то промежуток времени. Они похвалили мои картины, отметив, что очень хорошо удается передать солнечное освещение, картины заряжают энергией. Потом отреагировали на одну из картин, мол, это не вы рисовали, это Бауэр. Эту картину, действительно, мой муж очень давно еще покупал у этого автора. Этот момент показал, что люди, демонстрирующие террор, под воздействием искусства превращаются в нормальных. Но потом все началось снова: покажите паспорт. Я им предоставила вид на жительство в Испании. «А зачем он нам? Он не нужен», — сказали они, но документ не стали отдавать.
— И что потом? Они вас увезли?
— Трое из них, которые потом допрашивали, с улыбкой между собой говорили: «Ну что, куда ее, в «Изоляцию»? Они знают как люди боятся этого места. Я с ужасом переспросила, но они сразу стали отнекиваться. На самом деле, это их метод запугивания, мол, будешь сотрудничать с нами — получишь меньшее наказание. Говорят: вот протокол, прочтите и подпишите. Я спросила — разве у меня есть возможность не подписать? — «Всё, вы отказались, если бы согласились, был бы шанс остаться дома, а так поехали».
— Вам что-то разрешили взять с собой?
— Нет. Сначала они сказали, что отвезут меня в их контору для допроса, где я должна дать «правдивые показания» и потом, якобы, меня отпустят. Но один из них, более «заботливый», сказал: «Дайте ей взять хотя бы зубную щетку и пасту». Ведь они знали, что меня не отпустят. Однако, не разрешили. Слава Богу, мне удалось взять туалетную бумагу.
И мы поехали в «контору»: после торгового института в пути надевают кулек на голову и куда-то везут. Допрос проводили трое человек. Иногда кричали на меня, что мол, я должна ценить, что со мной мягко обращаются, времени нет, никто со мной торговаться не будет и я сейчас должна признать, что мне не понравился флаг РФ, я его сорвала и бросила на тротуар. А после этого я сорвала и порвала флаг «ДНР», выбросив его в мусорное ведро — это все отягчающие обстоятельства, по их словам.
Они отметили, что этот протокол записывают с моих слов. Прочитав его, спрашиваю:
— Объясните мне — на самом деле, — это с моих слов или с ваших слов, и у меня нет выбора?
— Мы записываем с ваших слов, но ваши слова лживы. Всё вы не подписываете. У вас арест на 30 дней.
— А в других странах арест максимум на 72 часа, — говорю им.
— А зачем вы сюда приехали, если знали, что это другая страна. У нас человек может быть задержан до 30 дней, а потом можно продлевать еще на 30, и еще на 30…. и люди ждут суда годами…
— Они угрожали тем, что люди могут и не дождаться суда?
— Да. Говорили, что бывает так долго, что некоторые люди и не доживают до суда. Такая фраза проскочила в их словах, но я эмоционально отреагировала. По их словам, якобы, все зависит от меня, то есть моего признания.
— И вы не подписали этот протокол?
— Да, ведь они этого и добивались. В любом случае, никто не собирался меня отпускать домой, а планировали везти в «Изоляцию». Потом самый старший из них сказал, что следствие может длиться годами, и не важно какое наказание вынесет суд. Мол, после отбывания наказания, вероятно, вы будете депортированы, а потом непонятно в каком году поедете в свою Испанию, если вообще когда-то поедете.
— Какое-либо физическое насилие было в ходе допроса?
— Нет, кроме как в квартире, когда толкали.
— Куда вас дальше повезли?
— Надели снова кулек на голову и поехали в южном направлении, привезли в это заведение — «Изоляцию». Передали конвоирам, которые предупредили, что надо стоять лицом к стене, чтобы никого из тюремщиков не видеть. Потом я поняла, что это в моих интересах: кому-то может не понравиться, что его увидели и со мной может что-то случиться.
Тот, кто «принимал меня, начал задавать стандартные вопросы — ФИО, год рождения. У меня такое впечатление, что те тюремщики — люди, наверное, которые закончили не более трех классов. Потому что некоторые вопросы он даже не мог сформулировать. Например:
— Так, националь какая? — спрашивает конвоир агрессивным тоном.
— У меня украинский паспорт, — отвечаю ему.
— Ты что мозги мне будешь е**ть?! Фамилия- национальность какая?, — кричит он.
— За что тебя сюда? — он спрашивает.
— Сняла флаг РФ, который прикрепили на мой балкон.
— Что за х*ита?, в подвал захотела, б***ь?, — сказал он с агрессией.
Он так выражается, что его понять невозможно. Они там почти не используют литературную речь. Я спросила разрешения пойти в туалет, на что он тоже ответил нецензурно, мол, в камере и будет тебе туалет. И приказал немедленно спать. Меня отвели в камеру — два на два метра, там типа столик или полочка, окна нет, видеокамера, а возле двери и кровати стоит ведро с экскрементами. И пара бутылок с водой. Сижу я там: в глазах темнеет, сердце трепыхается и пытаюсь себя успокоить, потому что знаю — за меня будут бороться.
— В тот момент Вы были уверены в том, что будет реакция и Вы скоро выйдете?
— Я была уверена в реакции, но не ожидала что выйду через 17 дней. Думала и оценивала: все цивилизованные страны будут запросы подавать. Мой муж — гражданин Испании, а работает в Норвегии, поэтому эти страны не могут не отреагировать. Понимаю, что с «ДНР» разговаривать не будут, но есть же Россия, значит с ней. Надеялась в Трехсторонней контактной группе в Минске поднимут вопрос, поскольку я связана с ЕС. А Россия должна как-то реагировать и надавать по башке этим ребятам в «ДНР». Рассматриваю и тот вариант, что это будет не скоро, возможно, при очередном обмене. Вспоминала историю бывших пленных, которые 6 месяцев просидели — это сравнительно мало. Разные мысли посещали меня. Смотрю на стену — там зарубки: на одной линии — 30 зарубок, на второй — 31, на третьей — 17. То есть, люди отсчитывали, сколько там пробыли, а 17 дней — может и не знак освобождения, может его на подвал отправили. Это ужасное впечатление. Пыталась себя успокоить хоть как-то. Там очень агрессивные люди работают.
На следующий день утром слышу какой-то сигнал, кто-то заходит и давай орать, мол чего я лежу, надо подняться и лицом к стене, чтобы никого не видеть. Я говорю, что мне не объяснили про это. Этот конвоир более менее был лояльным — разрешил мне прилечь, поскольку мне было очень плохо. Но с открытыми глазами, потому что там с 6.00 до 22.00 спать категорически запрещается.
Спустя время пришел другой конвоир, и уже пришлось сидеть. Слышала, как из других камер, наверное, забирали людей на допрос. А за мной долго не приходили. Уже стала переживать, как долго еще тут меня будут удерживать. Когда пришли за мной, я страшно обрадовалась, что есть какой-то шанс почувствовать хотя бы ситуацию. Опять отвезли в ту же контору: дали бутылочку воды, мол, видите, как мы за вами ухаживаем.
— Как вам — понравилось пребывание в нашем изоляторе? — спрашивают меня.
— Ну вы же знаете ответ. Нет не понравилось, — честно ответила я.
— Тогда сделайте выводы, дальнейшее пребывание зависит от вас.
И снова начинается допрос, как и вчера, те же вопросы. А потом мне говорят, мол, мы изучили законодательство Испании, и по их законам за надругательство государственных символов вам могут до 4 лет тюрьмы. Я им говорю: чтобы надругаться над флагом, мне как минимум там придется залезть на флагшток мэрии моего городка, потому что на частные владения, запрещено вешать флаги, ибо это будет нарушение моих прав. У них на это последовала злобная реакция.
Снова требуют, что надо подписать мое признание с такой формулировкой: «российский флаг упал на тротуар, а над вторым флагом совершено надругательство, он был разорван, уничтожен и выброшен в мусор». То есть, по их «законам» никакой другой мотив, кроме как надругательства, невозможно усмотреть.
Так продолжалось около 3,5 часов, они угрожали мне, что я могу много времени провести в тюрьме, если не изменю позицию. А в другом случае, меня могут отпустить домой.
Потом слышу, что меня на медосмотр будут отправлять. Уточняю, мол какой медосмотр, если я пойду домой? На это мне ответили, это у них такая процедура.
В ходе допроса периодически заходит их старший, а те двое уже устали, хотят уже поскорее закончить допрос. В итоге они уступают мне в формулировке, указывая в «признании»: что я «была возмущена, увидев на балконе российский флаг, тем что он прикреплен без спроса и моего ведома. Рассердившись я его сняла и бросила сотрудникам муниципальной службы. Далее, увидев флаг «ДНР», возмутившись еще больше, поскольку только я могу что-то вешать на свой балкон, я решила его сорвать. Срывая его, он повредился (порвался) и я выбросила его в мусорный контейнер». То есть, они пошли мне навстречу и я подписала это.
Тут приходит, их «старший, и не увидев в «признании» слов про то, что флаг был «выброшен в пакет с пищевыми отходами», приказал перепечатать этот документ с учетом его правки.
Потом они стали копаться в моем мессенджере на телефоне — нашли переписку с мужем, где я четко ему пишу про то, что просила убрать флаг коммунальщиков, но они этого не сделали, и я его сняла. Я еще написала мужу — «на мой балкон вешаю что-либо только я (или ты)». И говорю этим — видите, я вам не вру. Ничего другого они не нашли в моем Фейсбуке.
После этого их «старший» говорит: «Евгения, тут четко написано, что вам не понравился российский флаг».
— Это констатация факта, — отвечаю я.
— Вам не отпереться от того, что вы противник русского мира — это доказуемо. Вы же живете в Западной Европе — вы либерал, вы западных взглядов человек, это вам не удастся отрицать, — продолжает он.
— Я этого и не собираюсь отрицать. Разве за это могут дать дополнительно несколько лет тюрьмы? — уточняю я.
Он замолчал, думал, а потом вышел.
Дальше у меня спрашивали, являюсь ли я каким-либо общественным деятелем, пусть и не политической организации, хоть в Испании, хоть в Норвегии. На что я честно призналась — нигде не состою.
— Вы подписали перепечатанный «протокол» с учетом их правки?
— Да, я подписала. Уже было невозможно это терпеть.
— Потому куда вас отвели?
— Дальше меня повезли, не знаю по какой причине, может вид на жительство подействовал, в шикарное место по сравнению с «Изоляцией» — изолятор временного содержания. Там работают, за исключением, пары грубиянов, более-менее, нормальные люди.
— А там какие были условия?
— Камера на трех человек. Причем я поменяла 4 камеры — они часто переводят из камеры в камеру. Там можно приносить свое постельное белье, но они мне тогда не разрешили ничего взять. Книги разрешены. Там же есть туалет, относительно приспособленный. Сырость невероятная. Только одна камера была чистейшая и все там работало, но было темно из-за маленького окна. А еще главное — с 6 до 22 часов там разрешалось лежать в камере — для меня тогда это было счастьем.
— То есть, с вами в камере всегда кто-то был? Кто эти люди и за что они туда попали?
— Мне рассказывали, что там иногда сидят по небольшим политическим обвинениям, а в основном — обвиняемые в обычных уголовных преступлениях или административных нарушениях. Например, первая сокамерница, с которой я познакомилась, обвинялась в соучастии в убийстве. А другая женщина — цыганка, ей дали 6 суток за «нецензурную брань в общественном месте». Она мне говорила, что это неправда, а на самом деле пришли за ней насчет ее сына, которого обвинили, что он купил, якобы, украденную машину. Она заступилась за сына и ее засадили. Как оказалось потом, с ее сыном все в порядке, а ее просто так посадили.
— Как относятся там к удерживаемым женщинам?
— Тюремщики относительно корректно относятся, но могли бы еще и лучше относится. Если по контрасту с «Изоляцией», то тюремщики тут покажутся воспитателями детского сада.
— Угрозы с их стороны в ваш адрес были?
— Нет. Мне рассказывали, что если кто-то из удерживаемых будет конфликтовать, то могут получить от надзирателей «гору матюков». Это не страшное место. В другой камере сидела женщина в возрасте, которую заключили на 10 суток, кстати, тоже за нецензурную брань. Она работает в конторе по обналичиванию денег. У нее хотели узнать, на кого она работает, на что она говорила, что не хочет про это рассказывать. И ее посадили на 10 дней, чтоб было для нее это уроком.
— То есть, когда людей сажают за нецензурную брань, это делается в назидание, чтоб другим не повадно было? Или же для изображения их работоспособности?
— Думаю, чтоб было неповадно другим. С другой стороны, если человека заключили за нецензурную брань, а он ничего не сделал, то получается против них нет никаких обвинений по сути.
— В какой момент вы поняли, что вас отпустят?
— Думала — если не сегодня, так завтра, если не завтра, то послезавтра. Я была уверена в множестве международных запросов и петиций. Рассчитывала, что где-то через 2 недели РФ будет либо формальные отписки давать, либо отпустят. Я больше склонялась к последнему варианту, и рассчитывала что меня будут вызывать на допросы, где я почувствую — что происходит. Но никто не вызывал, а я стала допускать, что арест могут продлить, а меня — в список на обмен включить. Но я была абсолютно уверена в одном — за меня будут бороться.
— Какие действия с их стороны были дальше?
— Никаких действий не было. Начала волноваться: прошло уже более двух недель, а никто не вызывает на допрос — может это к худшему.
А в субботу, 20 июня, когда как правило, не ведут на допрос, после завтрака, где-то в 11-11.30 мне сказали — Йепес на выход с вещами. В тот момент стало очень страшно — я не рассчитывала на быстрое освобождение, поэтому сильно испугалась, мало ли куда меня сейчас отправят, да ещё и с вещами. На выходе меня ждали те же лица из «мгб» и потом сопровождали постоянно. По лицам работников изолятора было заметно, что присутствие «МГБ» их немного напрягает, лица были мрачные.
У меня темнеет в глазах, становится нехорошо от того, что я не знаю, что будет дальше и спрашиваю: «Что вы хотите от меня? Предупреждаю мне уже было плохо в изоляторе, если по дороге у меня будет инфаркт….». На что мне говорят: «А почему? Все нормально с вами, все хорошо, не надо нервничать. Все ваши приключения заканчиваются, которые вы сами нашли на свою голову, вы знаете как мы вошли в ваше положение, сейчас мы поедем на суд…» и меня будут «судить по ст 173 за мелкое хулиганство». После этого у меня словно крылья выросли и я поняла, что есть сильная реакция — гораздо быстрее, чем я надеялась.
По дороге в суд, «сопровождающие» из «МГБ» начинают спрашивать у меня, как там жизнь в Испании. Я им рассказываю, а по их лицам такое впечатление, будто они вообще никак не связаны с внешнем миром. Был такой момент, когда они говорят, что в Испании, мол, со мной жестче поступили бы, — я им рассказываю про законы, смотрю, а они даже не могут поверить, что в Испании так происходит. По их мнению, в большинстве стран могли обойтись со мой так же, как и в оккупированном Донецке. Это тупиковая психологическая ситуация: они не могут даже представить иной образ жизни, правовых отношений, другой философии, за пределами оккупированной территории. Ведь большинство из них никуда не выезжали.
— Что было на суде?
— Мы приехали в Ворошиловский РОВД, где меня встретили очень лояльно — едва ли не за руку здоровались. Стали интересоваться, как жизнь в Испании, сколько там зарабатывает полиция. Потом дали протокол — если я согласна с написанным, должна подписать. Я была без очков и попросила мне прочитать.
Они указали, что «я осознаю и признаю нарушение, что сняв флаг РФ 3 июня, повешенный коммунальщиками, тем самым оскорбила чувства людей». Ни слова о надругательстве над российским флагом, а о флаге «ДНР» вообще речи никакой нет. Я изрядно удивилась. Спрашиваю: «Это все?». «А вы разве хотели, что-то добавить?». Вероятно, в РОВД вообще ничего не знали предыстории ситуации.
— То есть, символика «ДНР» не упоминается, а исключительно российский флаг, что, вероятно, связано с международной оглаской?
-Да, именно так. Наверное, из-за моего вида жительство в Испании. И уже, как я потом узнала, повлияла реакция ряда посольств. В итоге я подписала этот документ, и мы пошли в суд. Там судья вынесла решение по уплате штрафа. Интересный момент, когда судья спросила, смогу ли оплатить штраф, потому что у меня нет стабильной работы. А сумма этого штрафа — 238 российских рублей (что равняется 91 гривне или 3 евро — ред).
Мне отдали мой телефон и все документы. То есть, я свободна, но «мгб-шники» не отходят от меня ни на шаг.
— И что, я могу поехать на трамвае домой? — интересуюсь у них.
— Мы вас довезем, — ответили мне, в чем я ни на минуту не сомневалась.
Мы вышли из РОВД, сели в машину и тут же они мне говорят:
— Мы подъезжаем к вашему дому, даем полчаса на сборы и вы выдворяетесь из «республики» на последний блокпост и идете пешком. Вы депортированы, — заявили они.
— Мне полчаса не хватит, мне надо время чтобы отодвинуть шкаф и забрать семейные фотографии, — сказала я с надеждой.
— Вы вечно торгуетесь. Или хотите вернуться в «Изоляцию»?
Также не разрешили взять мне с собой и мои картины. Успела бросить два пиджака, тюремный свитер и еще какие-то вещи. Всё очень быстро, никаких фотографий, естественно, не взяла. И мы поехали. Я была счастлива, погода хорошая, пыталась с ними даже шутить с иронией.
Завязался разговор про жизнь в других странах, в частности, про отличие культур, философии. Один из них утверждал, что «невозможно жить, когда человеку не показывают путь куда идти надо». Я ему говорю, что испанская философия экстремальна в плане свободы: nadie está por encima del otro, что переводится как «никого нет больше/выше другого». Это означает, что если в Испании чиновник ненавидит тебя, то он поступит только исключительно в рамках закона, а не иначе. Выслушав это, «мгб-шник» говорит: «Наши люди не смогли жить бы в такой ситуации, ведь человек может растеряться. Наши люди так воспитаны, что у них есть потребность, чтобы ими кто-то руководил, пояснял где есть хорошо, где плохо. Наш народ нуждается, в том, что надо испугаться на каком-то этапе, чтобы потом не повторять чего-то».
Меня высадили на последнем блокпосту и я пошла дальше одна.
— Кто вас встретил с украинской стороны?
— Никто, ведь там не знали, что я приду. Пешком дошла до нулевого украинского блокпоста, ко мне сначала с недоверием отнеслись. Отвезли уже на КПВВ «Марьинка». Кого-то из них возмутил мой пакет, с символикой «ДНР». Я им пытаюсь объяснить, что других в их магазинах нет, а у меня было мало времени на сборы. Потом рассказала, что меня держали 17 дней в тюрьме «ДНР», на что украинские ребята не поверили, мол, слишком маленький срок, такого не бывает. Потом они проверили мою фамилию, увидели запросы, что никаких нет проблем с Украиной и попросили рассказать, как со мной там обращались.
— Кто боролся за ваше освобождение?
— Украинское правительство, Испанское и Норвежское консульства, Международный комитет Красного Креста, Организация по правам человека в ООН, ОБСЕ, журналисты, и в частности, «ОстроВ» писал о моей ситуации. А также испанская газета «El Pais». И мой вопрос, как я уже знаю, поднимался в Минске на ТКГ. Огромная всем благодарность!
При этом я с удивлением узнала, что в СМИ появилась информация, что якобы, благодарю Медведчука за свое освобождение. Причем украинские СМИ ссылались на «El Pais», в которой нет моей благодарности ему. Мой муж никак не мог обращаться к Медведчуку, потому что это равнозначно, что обращаться к В.Путину. Я совершенно не поддерживаю Медведчука, потому что это то же самое, что поддерживать Россию.
— Насколько я понимаю, больше вы рисковать не будете? В Донецк поедите только при украинской власти?
— Да. Но когда мы ехали с «мгб-шниками» к линии разграничения, я у них спрашивала, когда мне можно приехать в свою квартиру. Они дали понять, что может быть через 5-6 лет, а то и больше. Даже, если предположить, что могу поехать, то вероятно, мне не разрешат въехать на оккупированную территорию.
— Вы много месяцев провели в Донецке после длительного отсутствия, общались с местными жителями, какая у них позиция?
— По моим наблюдениям, там есть разные категории людей. Первые — откровенно пророссийские, вторые — уставшие от всего, и им абсолютно все равно кто будет: Россия или Украина. Третьи — заявляют, что мол, Украине мы не нужны, потому что она, Украина, ушла в 2017 году, когда банковские операции прекратились. Есть проукраинские граждане, которые не имеют возможности выехать по разным причинам, но они готовы уже к тому, чтобы их кто-то признал официально. А еще встречала жителей, далеко не глупых, заявляющих про свою любовь к Украине, но они утверждают, что роль мирового лидера вместо США заняла Россия. Есть прослойка тех, у кого родственники воюют на стороне «ДНР», но своих детей отправляют на подконтрольную Украине территорию. И, конечно, там живут абсолютно здравомыслящие люди с проукраинской позицией.
— А какая категория из этих людей преобладает?
— Я бы сказала, что здравая категория — в меньшинстве. Я имею в виду, если человек в здравом уме и сознании, то он всегда будет проукраинским априори.
Напомним, как сообщала группа ИС, утром 21 июня супругу испанского подданного, уроженку Донецка Евгению Йепес-Винуэсу (Лукиенко) боевики передали украинской стороне.
