ндрей (имя по его просьбе изменено) родился и вырос в Луганской области, однако еще до военного конфликта на востоке Украины переехал работать в Киев. Теперь он изредка приезжает в родные края, чтобы проведать родителей и повидать лучших друзей, оставшихся жить на неподконтрольной территории.
Андрей поделился с Informator.media чувствами, которые у него возникли после соприкосновения с реалиями «русского мира», а также рассказал несколько историй, случившихся с ним во время визита в «народную республику». Приводим слова «луганского киевлянина» практически без изменений.
Телевизор на передовой и магия чудотворного гимна
Еду я, значит, в междугородней маршрутке, народу полно, что в бочке с селедкой, людей набилось немеряно! За окном оттепель, соответственно в маршрутке жарковато, народ потеет, отсюда и соответствующие «ароматы». Но источник неведомого, по-особому стойкого и неприятного зловония долго искать не пришлось: рядом восседал мужик в камуфляже. Средних лет, коротко стрижен, лицо цвета мокрой земли. Амбре от него исходит неописуемый: зловещий симбиоз двухдневного перегара вкупе с трехнедельной немытостью и прочими прелестями окопных будней. Ядреный духан такой, аж глаза слезятся, но люди терпят, ибо сказать что-то боятся, да и что тут скажешь? Ополчуга громко и развязно говорит по телефону. «Алле, Гнутый? Это я! Да, еду с располаги домой, ага. Да все нормально, чо там денег еще не давали? Слы, я чо звоню, это правда, шо к нам на передок на блиндажи телевизоры привезли? Да??? Круто!!! Теперь хоть не так скучно будет, новости и все такое».
Далее разговор «ополченца» я не слушал, погрузившись в свои невеселые размышления. Вчера вечером я дома у родителей решил посмотреть телеканал «Луганск 24». Там ровно в полночь транслируют гимн «республики». Стоит сказать, гимн с мелодичной точки зрения неплохой, душевно так создан, в лучших советских традициях, для ностальгирующих по «тем временам»… Так вот, прослушав перед сном гимн, я совершил большую ошибку. Ибо, проснувшись поутру, я не смог с собой ничего поделать: у меня в голове навязчиво и бесповоротно звучал пресловутый гимн «ЛНР». И сейчас – в маршрутке – эта настойчивая бравурная мелодия не давала мне покоя… И вот смотрю я на этого «вояку», болтающего по телефону про телевизоры на передовой, и представляю такую сюрреалистичную картину, происходящую в режиме замедленной съемки: бежит этот бесстрашный адепт Путина в яростную атаку под звуки «республиканского» гимна – «Лугаааанская нароооодная, республика сваааабооодная…». Вражеские, ну то бишь – «укропские», пули летят прямо в «колорада», прошивая его насквозь, оставляя кровавые темные сквозные отверстия в его безумном теле. Однако, как в страшном сне, он, упав, вновь решительно встает, и, изрешеченный, дальше смело шагает в атаку! В чем секрет его бесстрашия и бессмертия? Да ему ж магическим образом придает силы и помогает идти дальше животворящий гимн «республики»!
…И тут что-то вырвало меня из омута безумных фантазий: вдруг стало гораздо легче дышать. Оглянувшись, я понял, в чем причина: «ополченца» и след простыл – он вышел из маршрутки на ближайшей остановке.
«Зло выбирает подготовленных»
Есть во многих городах «ЛНР» своеобразные «стены плача», то есть стелы с фамилиями и фотографиями людей, погибших в результате военных действий. Там фото и мирных, и военных. Есть такая стела и в Стаханове (по-новому – Кадиевке), в самом центре у исполкома.
Шестнадцать фотографий мирных жителей города, погибших от шальных пуль и снарядов, преимущественно летом 14-го или зимой 15-го. Таких людей искренне жаль: они жили мирной жизнью, и не виноваты в том, что из-за каких-то недоумков война пришла в их дом. Смотрю в мирные и светлые лица, и слезы наворачиваются. Рядом расположена гораздо масштабная и более пафосная доска с фотографиями «защитников», то есть тех, кто добровольно взял в руки оружие. Тех, кто был готов убивать, и сам был убит. Закономерно? Этих персонажей тоже можно пожалеть, как минимум, за их глупость и наивность. Но не особо хочется. 110 мужчин плюс заводила – «кизяк» Дрёмов. Думая, что защищают свой родной Донбасс от так и не приехавших сюда полумифических «правосеков», эти – в основном молодые – ребята взяли оружие и применили его против собственного народа, накликав в родной край настоящую войну. Всматриваюсь в их лица. Как сказал кто-то из великих – «зло выбирает подготовленных». На фото эти люди запечатлены в каких-то нелепых карнавальных кубанках, разудалых тельняшках, затертом несвежем камуфляже. Зачастую – мрачные и недружелюбные. Некоторые и вовсе без фото, только фамилии и даты гибели. Они, наверное, и оказались теми самыми «подготовленными»… Сколько еще таких одураченных пропагандой и мифической «особенностью» Донбасса, якобы нуждающегося в их защите, станут жертвами бессмысленной братоубийственной войны? Не знаю. И никто нам ответа на этот вопрос не даст.
Навязчивый гопник, или Донбасс, как заповедник 90-х
Люди на Донбассе прекрасны. По сравнению с теми же киевлянами, они зачастую кажутся более простыми и непосредственными. Но грань тонка, и порою непосредственность легко превращается в бытовое панибратство и откровенную беспардонность. Находясь в гостях на Луганщине, я, почему-то, становился будто бы магнитом для всяких маргиналов, желающих со мной пообщаться. Не хочу сказать, что на Донбассе живут одни люмпены, совсем наоборот, однако мне в тот раз, видимо, не везло. То в троллейбусе какой-то забулдыга упорно «тыкал», пытаясь допытаться, почему это я тут «катаюсь». Интерес проявляли и местные гопники.
Вечер, выходные, спальный район на окраине, стою с товарищем, ждем еще одного друга. Подходит нетрезвый парень в спортивном костюме карикатурного вида, мой ровесник, просит подкурить. Я не курю, товарищ тоже. Завязывается шаблонный диалог а-ля 90-е, типа, «кто такие, с какого района» и т. д. Отвечаем, что местные, пытаясь избежать конфликта и улизнуть под покров темных дворов. Однако гопник оказался из разряда «банный лист» и не желал убираться восвояси. Он достал из пакета полторашку самогона и устроил нам добровольно-принудительную дегустацию. Гоп-хлопец избрал весьма странный способ общения – симбиоз легкого насилия в виде полуприятельских, но увесистых хлопков по плечам и спине, и жалоб на свое нехитрое бытие вперемежку с угрозами тут же «настучать по кабине».
«У меня компьютер сгорел, ты же мне можешь починить? Вчера с дому выгнали, не пускают, я пошел с утра на базы, купил там самогона полторашку, вот, будешь? Не пьешь? А не пи*ар ли ты часом? Что? Ща всеку! Да шучу я. Ты ж с этой малосемейки? Я тебя не боюсь! Не, ну я ж и говорю, домой попасть не могу. Та подожди, не уходи ты. Да, самогон у Салабона брал, хочешь? Оой… Вот и пиво есть, запивай. На, послушай, «Бутырочка» у меня … Где моя сумка, бл*дь? Ик! Эээ, вы куда? Щас прийдете? Точно? Ну не уходите… Я ж буду вас ждать. Не обманете?», – словесный поток странного гопника не иссякал, и нас этот тип стал неслабо раздражать.
Мы с товарищем решили ретироваться и пообещали, что обязательно вернемся. Парень грустно смотрел вдаль, махая нам вслед недопитой полторашкой мутной жидкости. Естественно, мы не вернулись.
Таких историй случается сотни каждый день во всех провинциальных городках страны. В том же Киеве можно ночью на ДВРЗ или Троещину сходить и найти себе приключения в разы похлеще… Но Донбасс, застрявший в 90-х, является, наверное, каким-то негласным добровольным заповедником колоритных персонажей, предпочитающих носить спортивные костюмы с лампасами, кепки-восьмиклинки и иметь в арсенале заветную бутылку «Жигулевского», семки, четки и сборник шансона в плеере. Люблю родной край, ведь, наверное, только тут такая непередаваемая и колоритная атмосфера осталась… (Андрей задумчиво улыбается).
На лодочке по Лугани и ностальгия по фонарикам
Андрей прогуливается по мосту над рекой, в районе парка 1 мая в «столице молодой республики». Слева виднеется разрушенный в результате боевых действий хлебозавод, здесь же и красной громадой высится также нефункционирующий пивзавод, некогда снабжавший жаждущих луганчан хмельным пенным напитком. Напротив замерло в ожидании весны колесо обозрения, точь-в-точь как в Припяти. Трамвайная колея поржавела и заросла травой в бессмысленном томлении.
На Камброде зажигаются огоньки. На улице никого. По путепроводу проезжают редкие легковушки и военные «Уралы». Внизу медленно, озаренный багрянцем заката, течет мутный и вялый поток Лугани. Над мостом, видимо, еще с советских времен, развешаны гирлянды, с местами чудом оставшимися, но, естественно, неработающими лампочками. Андрей смотрит на все это зачарованным взором, размышляя о позднесоветском прошлом Луганска.
«Красиво тут все-таки. А раньше было еще краше, наверное. Вот представь картину, плывешь себе такой не спеша на лодочке по реке, а вверху фонарики цветные светятся… Красота…» (занавес).
Р.S.: Когда я попросил Андрея в двух словах описать общие впечатления от посещения неподконтрольной Луганщины, он, не задумываясь, лаконично изрек: «Муар нагара». Что скрывается за этой странной фразой, он не стал объяснять, однако, мне кажется, что он недалек от истины.
Подготовил Алексей Кириллов
