Когда они впервые прибыли во Львов, ректор университета рассказал мне, что студенты родом из Донецка ходят вокруг вместе, громко разговаривая на русском. Они не хотят говорить на украинском, как большинство жителей города. Они не хотят интегрироваться. Львов расположен в Западной Украине, вблизи польской границы. Донецк – за сотни миль на Востоке, оккупированный «сепаратистами» при поддержке России со времен российского вторжения в 2014 году. Новые студенты были «внутренне перемещенными лицами» – беженцами в собственной стране.
Но первый год закончился, а второй уже был другим. В конце третьего ректор рассказал мне, что студентов из Западной Украины и студентов с Востока почти не отличить – и они не сами по себе. Сейчас со времен вторжения прошло четыре года, и 1,5 миллиона перемещенных вследствие войны украинцев находят общий язык лучше, чем можно было ожидать. Большинство людей трудоспособного возраста имеют работу. Большинство говорит, что доверяет своим соседям.
Интеграция донецких беженцев в школы и общины центральной и западной частей страны – это также и часть более широкой истории: интеграции войны в сознание украинцев. И хотя это больше не на первых страницах, российско-украинская война продолжается. Один из лидеров сепаратистов, поддерживаемых Россией, был убит взрывом бомбы в августе. Столкновения продолжаются почти ежедневно, солдаты по обе стороны погибают почти каждую неделю. Более 10 000 гражданских погибло с 2014 года. Некоторые из львовских церквей в стиле барокко имеют часовни, посвященные памяти жертв.
Конфликт, которому нет конца, постепенно меняет здешние настроения, ведя к тому, что в проникновенном тексте из Atlantic Council назвали «геополитическим разводом века»: отделением двух стран, которые были частью одной и той же империи веками. Торговля между Украиной и Россией, экономики которых были взаимосвязаны со времен Средневековья, упала, уступив в Украине местом торговле с Европой и остальным миром. Индия, не Россия, сегодня является одним из крупнейших покупателей украинской еды. Древние религиозные связи между двумя странами также умирают: сегодня Украинская православная церковь формально порвала с Москвой. Даже личные связи слабеют: потому, что путешествия ограничены запретом прямых перелетов между двумя странами, украинцы лучше меньше будут жить и работать в России – вместо этого они поедут в Польшу.
Российское культурное влияние – ранее всемогущее – также исчезает, частично благодаря официальным решением. Украинские радиостанции – как вот в Канаде или Франции – обязали проигрывать определенный процент песен украинского происхождения, и многие российские государственных телестанции запрещены на основании того, что содержат военную пропаганду. Некоторые стремятся пойти дальше: глупо, но на прошлой неделе Львовский областной совет заявил, что хочет запретить все русские книги и музыку – мероприятие, которое в чрезвычайно двуязычной стране никто не будет способен воплотить в жизнь. Русские книги были в свободном доступе в магазинах, на уличных прилавках и ежегодном местном Форуме издателей на прошлой неделе. Я спросила моего русскоязычного издателя, что она думает о запрете. Она написала одно слово: «Безумцы».
Эти жалкие, дискриминационные меры – проявление разочарования войной, которая не заканчивается. А еще бесцельные, поскольку более глубокие тектонические сдвиги уже происходят. Благодаря войне, и гневу ее зачинателей, украинцы сами выбирают говорить на украинском – и каждый год все больше. Благодаря войне различные регионы этой огромной страны больше сближаются. Многие жалуются, что война стала для украинских политиков отговоркой неработоспособности: не идти на радикальные экономические или юридические реформы, в которых страна до сих пор нуждается. И благодаря войне, больше украинцев в противовес России идентифицируют себя «европейцами», а также и все больше украинцев понимают, что «европейскость» означает, что им надо быть более активными и организованными в своем стремлении к переменам.
Ирония в том, что российское вторжение, целью которой изначально было наказать украинское прозападное правительство, подтолкнуло страну в кардинально ином направлении. Это также напоминание о том, что стратегические таланты, которые приписывают российскому президенту Путину, на самом деле очень ограничены. Его вмешательство в Украине превратило некогда дружественную ему страну во врага. Его попытки объединить «русскоязычные народы» в Евразийском блоке побудили тысячи людей прекратить говорить по-русски. И, конечно же, его вмешательство в американские выборы породило еще большую паранойю по отношению к России в США и крупнейшую за последние полвека оппозицию этой стране. Украина – это отличное напоминание о том, что насилие может иметь неожиданные последствия – а также о том, как кратковременная победа может привести к долгосрочному поражению.
Энн Эпплбаум, американская журналистка, писательница, лауреат Пулитцеровской премии, «Новое время»
