Начнем с того самого «первого шага» в этой увлекательной истории. В 1866 году в Аккерманской крепости работала группа местных кладоискателей. Этот уникальный памятник средневековой фортификации тогда принадлежал городским властям Аккермана и грабили его весьма активно. Ученым крепость передадут лишь в конце XIX века, тогда и начнутся здесь систематические раскопки, в результате которых станет ясно, что средневековая крепость стоит на руинах древнегреческой колонии Тира.
Группа охотников за сокровищами заложила шурф внутри юго-восточной башни цитадели. Копатели прорыли целый тоннель под фундаментом башни в восточном направлении с очевидной угрозой для жизни. Что же подвигло их на такой риск? Вот что сообщали очевидцы: «На глубине нескольких аршин найдены фундаменты двух стен, соединенных одна с другою под прямым углом; около них лежали остатки колонн, которые раскопщикам было позволено унести с собой».
Ольвийский теменос Аполлона Дельфиния. Реконструкция Сергея Крыжицкого
Вероятно, мраморные колонны дали грабителям понять, что своим шурфом они попали на угол некого важного по значимости античного здания.
В 1929 году румынский археолог Григорий Авакян возглавил экспедицию по изучению средневековой цитадели. Ничего не зная об истории с грабителями, он натыкается в той же юго-восточной башне на тот самый угол фундамента здания, расчищает грабительский тоннель, проложенный вдоль одной из его стен и наносит все на план, фотографирует, тщательно фиксирует стратиграфию. Археолог сообщает, что здание относилось к древнегреческой Тире, а рядом с его угловой кладкой обнаружена дорическая капитель мраморной колонны высокого уровня исполнения. Там же найдены фрагменты античной посуды с процарапанными посвятительными надписями в честь древнегреческого божества Аполлона.
Автор находки не высказал никаких предположений по поводу обнаруженных им древних кладок. Сегодня нам известно, что остатки стен располагались на глубине 1,5 м от уровня современной дневной поверхности Военного двора крепости, а толщина стен составляла примерно 0,8 м, что свидетельствует о монументальности данного здания и его явно общественных функциях.
Следующий шаг в этой истории был сделан в 2010 году, когда группа американских исследователей провела георадарное сканирование поверхности к востоку от цитадели. О раскопках Авакяна они не знали, и выбор участка не определялся историческими или археологическими задачами. Однако приборы показали четкий прямоугольный контур остатков неизвестного здания на глубине до 1,5 м. По словам руководителя группы, структура оказалась «самой интересной аномалией, означающей некие архитектурные остатки».
Через год, осенью 2011-го, в истории исследований археологического памятника в Белгороде-Днестровском появились почти сенсационные материалы. На периболе (узкой площадке между рвом и оборонительной стеной) средневековой крепости, между башнями 3 и 4, одесские археологи расчистили участок центральной улицы античной Тиры. К сожалению, результаты этих работ так и не были опубликованы в научной печати за все минувшее десятилетие, несмотря на их уникальность. Единственным источником о результатах изысканий остается газетная публикация тогда еще корреспондента газеты «Сегодня» Олега Константинова.
Начальник экспедиции Татьяна Самойлова дала журналисту свой компетентный комментарий, из которого следовало, что на глубине около 2 м от уровня современной дневной поверхности Военного двора был обнаружен мощеный участок улицы античной Тиры. В ширину она достигала четырех метров, что в два раза больше обычных улиц Тиры. Стены зданий по ее сторонам очень мощные – до метра толщиной, облицованы плиткой, что характерно для общественного строительства того времени. Археологи не сомневались, что раскопанная улица могла быть «своего рода главным проспектом Тиры, который вел через весь город к агоре и теменосу» (религиозному, культурному и торговому центру города).
В античных городах главная городская магистраль соединяет главные ворота города с центральной площадью, где расположены общественные здания и храмы. Оставалось лишь это предположение озвучить и проверить шурфом, раскопом или георадарной разведкой по условной линии продолжения центрального проспекта к наиболее высокой точке мыса, на котором теперь находится цитадель крепости. Но по какой-то причине руководитель экспедиции этого не сделала.
В это время я работал над монографией по истории строительства средневековой крепости в Белгороде, изучая отчеты по исследованию крепости, составленные несколькими экспедициями разных лет. В определенный момент паззлы сложились в единую картину.
Дело в том, что еще авторитетные советские археологи (Фурманская, Карышковский, Клейман) неоднократно высказывали предположения о возможном расположении храма Тиры в северной оконечности Аккерманского мыса, ныне занятой цитаделью. Но материалы, необходимые для проверки этой гипотезы, накопились лишь к 2011 году. И вот почему.
Расчищенный участок античной центральной улицы позволял реконструировать ее направление – далее на север, под территорию крепости, где она упирается в то самое «общественное здание», обнаруженное американскими геодезистами. Но главное – ориентировка этой прямоугольной структуры совпадает с направлением стен угловой кладки, раскопанной Авакяном в 1929 году. Совпала и глубина их залегания.
Так из-под земли буквально «проступило» большое, по меркам причерноморской античной архитектуры, общественное здание с мощными фундаментами и размерами 15×30 м, которое занимало высокий участок берегового плато в центре городской застройки античной Тиры. Такие размеры характерны для античных храмов других крупных городов Северного Причерноморья. Например, размеры храма Аполлона Дельфиния в Ольвии были 16×30 м. К предполагаемому храму Тиры, как и полагается, подходила главная улица города. Мраморные колонны, найденные в западной части здания, позволяет предполагать вход в храм именно здесь.
До сих пор храм Тиры не пытались искать – считалось, что он уничтожен береговой эрозией. За столетие систематических и широкомасштабных раскопок на памятнике основное внимание археологов было обращено к окраинной части древнего города, примыкавшей к оборонительным стенам (т.н. Центральный раскоп за пределами нынешней крепости). Даже при желании проверить версию Карышковского-Клеймана было бы трудно из-за турецкого валганга (насыпь для артиллерии), высотой до 4 м, который возвышался по сторонам от цитадели и был упразднен лишь в 1980-х годах. Все разведочные шурфы или раскопки на территории крепости разворачивались на свободных от таких насыпей участках.
Все изложенное выше – с точки зрения строгих научных правил, лишь версия. Обоснованная, хорошо аргументированная, но пока еще версия. А версии, как известно, надо проверять, а доказательства искать.
Поэтому в декабре 2019 г. этот перспективный участок Военного двора, к востоку от цитадели, по моей просьбе и при организационной поддержке Михаила Шмушковича и директора КП «Фортеця» Александра Морозова был сканирован повторно – специалистами фирмы «GPR Investigation»Леонидом Криницким и Иваном Голтуренко. Прежде всего, следовало проверить данные, полученные американцами десять лет назад. На участке размером 22×30 м, начиная с глубины 0,5 м были, обнаружены «аномалии», совпадающие с контурами двух боковых стен предполагаемого храма. На этой же глубине зафиксировано до десятка «пятен» погребений средневекового могильника, который связан с функционированием храма в цитадели. Апсиду этого храма можно видеть в восточной стене цитадели. Могильник располагался с ее внешней, восточной стороны, как раз напротив алтарного окошка. Учитывая, что цитадель – самый старый из сохранившихся элементов оборонного комплекса средневекового Белгорода/Аккермана (1410-е годы постройки), то кладбище, с ней связанное, тоже одно из ранних и, вероятно, не ординарное для своего времени.
Полной неожиданностью стала находка нового контура – другого прямоугольного сооружения, размерами 5×15 м, который зафиксирован аппаратом на глубине около трех метров, в более ранних культурных напластованиях античной Тиры. Эта постройка залегает под предполагаемым «верхним храмом», будучи ориентированной строго по оси север-юг. Но что это может быть?..
Как минимум три объекта в северо-восточном углу нынешнего Военного двора ждут своего исследователя. И вполне вероятно, результаты их раскопок в ближайшем будущем позволят разгадать тайну античного храма древней Тиры, а также пересмотреть некоторые аспекты истории Белгорода средневекового.
Институт археологии НАН Украины и Южноукраинский педагогический университет имени К. Ушинского запланировали изыскания на территории крепости на это лето. К тому времени эпидемия, будем надеяться, отступит перед жарой и нашими научными планами.
Автор — доктор исторических наук Андрей Красножон, специально для «Думской»
Агора Ольвии. Реконструкция Сергея Крыжицкого
Угловая кладка античного здания в раскопе Авакяна 1929 г.
Фрагмент античной стены в раскопе Авакяна 1929 г.
Цитадель и угол античной кладки в юго-восточной башне. План Авакяна
Участок центральной улицы Тиры в раскопе Самойловой 2011 г.
Два идентифицированных средневековых погребения на схеме георадарной съемки 2019 г.
План георадарной съемки 2019 г. по горизонту - 0,5 м с контурами аномалий
Прямоугольная структура на гл. 3 м на плане георадарной съемки 2019 г.
Наложение плана храма Тиры на план Военного двора крепости. Реконструкция
Юго-восточная башня цитадели и участок георадарных работ 2019 года
